Опера: все, что нужно знать об оперном искусстве

Единение театра и пения – пожалуй, двух самых естественных и интуитивных форм выражения чувств – при всей сложности своих взаимоотношений порождают замечательные жанры театрального представления. И среди них опера – максимальное преобладание в этом противостоянии музыки над театром. Пусть тот, кто не согласится с тем, что именно музыкальная составляющая оперы – ведущая, а форма её представления публике – второстепенна, первым бросит камень в монитор. Впрочем, камень стал бы справедливым напоминанием о том, что именно в синтетичности оперы состоит её важнейшая особенность, и именно этому качеству опера обязана своей долговечностью.

Вообще опера с самого своего рождения не была придворным искусством, напротив – она была близка и понятна широкой массе.

 

Именно за счет красочного театрального представления музыкальная фраза воспринималась точнее и проще. Опера была успешным массовым, универсальным, коммерческим искусством, и эта массовость была главным образом заслугой либреттиста .Наложенная на актуальный сюжет, сложная сама по себе для восприятия музыка находила кратчайший путь к сердцу своего слушателя. В дальнейшем эти сюжеты и погубили оперу как массовое искусство: современный зритель не отнесется к пению с кинжалом в груди (что по большей части и происходит на протяжении “Тристана и Изольды” Вагнера) иначе, чем иронично. И к тому же техника оперного пения сама по себе задает высокую планку драматизма: она неизбежно подразумевает переживание пограничного эмоционального состояния, и только через это переживание раскрывает всю свою силу и вариативность. Потому при постановке классической оперы перед режиссером стоит нелегкая задача: адаптировать либретто для современного зрителя посредством убедительной театральной постановки таким образом, чтобы театр успешно аккомпанировал музыке. Можно наверняка сказать, что сделать классическую оперу такой же простой в восприятии, как прежде – невероятно сложная задача.

 

О языковом барьере

 

Оперу почти всегда исполняют на языке оригинала – исключения составляют разве что English National Opera в Лондоне и Komische Opera в Берлине. Следовательно, произведения Чайковского и Мусоргского вы, вероятно, будете слушать по-русски, где бы вы ни находились. Если же языка оригинала вы не знаете, вас выручат субтитры – их транслируют на языке страны, в которой происходит представление. Экран с субтитрами чаще всего находится над сценой, что следует учесть при покупке билетов: первый ряд партера в таком случае может оказаться не самой хорошей идеей. Удобнее всего в Метрополитен Опера в Нью-Йорке, где собственный экранчик с субтитрами есть у каждого (на спинке сидения перед вами). Что же делать неискушенному зрителю, попавшему в Ла Скала на Травиату, без знания итальянского? Достаточно просмотреть перед представлением русский перевод либретто, чтобы сориентироваться в происходящем и преодолеть языковой барьер, которого на самом-то деле в опере не больше, чем в балете: музыкальная фраза интуитивна, и в опере она намного значительнее текста арий. Именно поэтому важнейшей необходимостью есть превращение из зрителя в слушателя, и непосредственно наслаждение от первостепенного сюжета – музыкального.

 

Об оперном этикете

 

Что может больше препятствовать наслаждению от музыки, чем ощущение неловкости от неуместного наряда? Не стоит черпать познания об оперном dress code из недавней киноленты про Анну Каренину. В большинстве европейских оперных театров уместно одеваться просто, особенно в Англии и в Германии. И хотя в Ла Скала формально действует строгий дресс код, вечернее платье в пол и брильянтовое колье уместно разве что в партере и на шумной премьере. И да, совсем не стоит наряжаться в вечерний туалет, если ваши билеты в заднем ряду третьего яруса. Но самое главное, что стоит принять к сведению – театральный  dress code в первую очередь подразумевает определенную степень сдержанности в цвете и форме, потому что ваш сногсшибательный наряд не должен отвлекать других от сцены. Даже самая громкая премьера не повод для громкого fashion statement.

 

Другим важнейшим вопросом являются аплодисменты – самый отчетливый показатель образованности, осведомленности и культуры публики. Следует аплодировать дирижеру, когда он выходит к оркестру. Во время представления не всегда уместно аплодировать после арии, ведь порой немедленно по ее завершении действие продолжается. В таком случае бурные овации повлекут за собой паузу, которой по замыслу не должно быть. Даже опускающийся занавес не всегда может быть сигналом для аплодисментов, ведь оркестр может продолжить играть. Можно аплодировать по завершении сцены, и больше всего – между актами и по завершении. Порой зрители начинают прерывать произведение, ошибочно принимая интонационную паузу за финал – особенно в этом смысле не везет балладам Шопена, нескольким симфониям Чайковского и, конечно же, множеству опер. Поэтому, не будучи знакомым с произведением, лучше не давать волю чувствам и не аплодировать прежде других.

 

О субъективном восприятии музыки

 

Мною было замечено замечательное свойство оперы: знакомое произведение слушается значительно лучше нового, и с каждым разом от него получаешь все больше удовольствия. На любимую оперу хочется ходить много раз. Искушенный слушатель тоньше чувствует интонацию оперного пения, и только после определенного опыта начинаешь истинно ценить качественное исполнение. Кстати, за ним не обязательно ехать в Вену: в киевском Оперном театре традиционно великолепный хор (особенно выигрышен в Норме), иа в последнее время приятно удивляют тонко и чисто исполненные партии сопрано.

 

Сейчас часто говорят об оперном ренессансе, который проявляется не только в количестве новых оперных постановок, но и в смысле развития современной оперы - как оказалось, стилистика оперного жанра весьма приложима к радикальному, метафоричному постмодернистскому театральному представлению. Сулит ли это возрождение оперы в её исконной роли массового искусства – очень вряд ли. Но подобное оживление определенно представляет большой интерес для поклонников жанра: в последние годы появляется небывалое множество премьер, которые стоит увидеть, и множество постановок по-настоящему и по-новому «цепляют».