Ночь на Ивана Купалу

Иванов день, ночь на Ивана Купалу — как только не называют этот праздник. Что же это за праздник, который дошел до наших дней и с которым связано множество преданий и сказок, страшных и смешных одновременно?

Купала, или купало, — празд­ник летнего солнцестояния в вос­точнославянской мифологии. Празднуется в ночь с 23 на 24 июня по старому стилю или с 6 на 7 июля по современному кален­дарю.

А все же Купала — это кто? Вот что пишет известный про­фессор, замечательный для сво­его времени филолог-славист, писатель раннепушкинской эпохи А.С. Кайсаров: “Также древнерусское божество, коего истукан стоял в Киеве. Купало был бог плодов, и его причисляли к знатнейшим бо­гам. В начале жатвы, то есть 24 июня, приносили ему жертвы. Тогда на полях сожигали большие костры; а юноши и девицы, цве­тами увенчанные и перепоясан­ные, плясали около огня при ра­достном пении; наконец, скакали они и гнали свое стадо через огонь; эти добрые люди думали через то обезопасить свое стадо от леших, или лесных духов. До­селе еще та святая, коей празд­нество торжествуется в сей день российскою церковью, сохранила от идола Купалы прозвание свое — Купальница. Агрипина или Аграфена-купальница. В иных селах можно и поныне еще в этот день найти некоторое сходство с праз­днествами древних”.

Купалой также называли соло­менную куклу или чучело. Купалу изгоняют с шутками, притворным плачем, непристойными песня­ми, сжигают или топят в воде.

Вот как об этом говорит дру­гой филолог-славист Григорий Глинка: “Купало — веселый и прекрасный бог, одетый в легкую одежду и дер­жащий в руках цветы и плоды; на голове имеющий венок из цветов купальниц, бог лета, полевых пло­дов и летних цветов. Он почитается третьим после Перуна и вторым по Велесе; ибо по скотоводстве зем­ные плоды всего более служат к содержанию и продовольствию че­ловеческой жизни, и составляют его обилие и богатство. Праздно­вание ему установлено было меся­ца червеца (июнь месяц, называе­мый так от размножающихся тогда червей или молодых насекомых) 23 и 24 дня. Тогда молодые люди обоих полов в венках и опоясаниях (гирляндах) из купальниц или дру­гих цветов вокруг расположенного огня при пении песен плясали, почасту через оный перескакивая. Песни же сии были или в честь Купале, или в оных припевалось толь­ко его имя. Таковые песни еще и по сие время по некоторым селам и деревням продолжаются. По вос­приятии Русью христианской веры прошло более 800 лет, и со­всем тем следы древнего язычества все еще не могут изгладиться: столько человеку любезны боги, образованные им по своему подо­бию, страстям и нравам!”

А вот как известнейший исто­рик академик Борис Александро­вич Рыбаков в своей книге “Рождение богов и богинь” рассказывает о празднике Ивана Купалы: “Имена таких “сомнительных божеств”, как Морена, Купала, не могут обогатить славянский пантеон, но вводят нас в интереснейший раздел языческих представлений очень глубокой индоевропейской древности — представлении об умирающем и воскресающем божестве растительности. Дело в том, что морены и купалы — это соломенные чучела, куклы, уничтожаемые во время обряда; их растерзывают на части, топят, сжигают, совершая обряд погребения и ритуального оплакивания.

Календарно обряд уничтожения кукол падает на два периода: во-первых, на раннюю весну (сожжение Масленицы), а во-вторых, на разгар лета, завершаясь троицыным днем, днем Ивана Купалы (24 июня). Первая, ранневесенняя, группа обрядов ясна по своему смыслу: веселое сожжение Масленицы и катание горящих колес с горы в реку как символическое сожжение зимы, как встреча весны в день весеннего рав-ноденствия, когда день начинает побеждать ночь, тепло побеждает холод. Чучело зимы, сжигаемое на Масленицу, носило название этого праздника, а сам праздник полу­чил свое название от того, что в неделю накануне Великого поста церковь разрешила есть молочную пищу, в том числе масло. Второй календарный срок ритуального уничтожения или похорон кукол- чучел, названный народом “зеле­ными святками”, заполнен обряда­ми совершенно другого значения. Они проводились в то время, ког­да хлебные злаки уже созревали, когда первичное зерно, посеян­ное в землю, уже отдало всю свою силу новым росткам, начинавшим колоситься. Это моление о том, чтобы старая вегетативная сила ве­сеннего ярового посева перешла в новые, созревающие, но еще не созревшие растения, передала бы им свою ярь (мощь). Поэтому во время зеленых святок наряду с женскими персонажами выступает Ярило. На зеленые святки и в ку­пальские дни видны и прославле­ния зелени (троицкая березка), и обязательные моления воде. Не забыта и летняя кульминация солн­ца, отмеченная обязательными купальскими огнями в ночь под 24 июня. С аграрным комплексом сли­вался воедино и комплекс эротически-брачный. Если зимние ново­годние святки являлись заклинани­ем будущего, то зеленые святки были циклом обрядов, направлен­ных на немедленное осуществление желаний и просьб, обращенных к силам природы”.

Но вернемся к самому празд­нику. Как же он проходил, с чего начинался? В ночь с 23 на 24 июня был обычай не спать: караулить встре­чу месяца с солнцем, чтобы ви­деть как “солнце грае”. Славяне уходили на ритуальные холмы или на поляну у реки.  Раз­жигались громадные костры, че­рез которые прыгали участники обряда. Ритуал был призван обес­печить плодородие (от высоты прыжка или от высоты пламени костра зависит плодородие (высо­та) хлебов). Прыжки через костры были не только испытанием лов­кости, но и испытанием судьбы, своего рода гаданием: высокий прыжок символизировал удачу в замыслах. Прыгали все наравне, девушки старались не отстать от парней. Парень скорее выберет в жены здоровую, сильную девуш­ку, способную не только его лю­бить, рожать детей и воспитывать их воинами, но и работать в поте лица в семье мужа. К реке вниз с горы скатывали колесо — символи­ческий знак солнца, выражая та­ким образом поворот солнца-вниз (на зиму). Юноши, девушки лю­быми способами старались в эту ночь задобрить Купало. Выразить ему свое уважение и поклонение. Бог любви и жизненной силы, он требовал, чтобы и люди прибли­жались к нему через любовь. Церковь устраивала гонения на последователей этого языческого обряда. Люди, не приобретшие в душе нового бога, до конца так в него и не поверившие, не хоте­ли да и не могли менять обычаи своих предков. Позднее церковь, стремясь, видимо, все же прийти к компромиссному реше­нию, нашла выход. Этот день совпадал с церковным праздником Рождества Иоанна Крестителя (24 июня, или 7 июля). Этот день так и назывался — Иванов день. Через какое-то время праздник Купалы стал именоваться “день Ивана (Иоанна) Купалы”. Все ула­дилось к общему и взаимному со­гласию.

На рассвете все участвовавшие в празднике купались, чтобы снять с себя злые немощи и болезни. После дневного отдыха все участ­ники действа дружно принимались за покос. Сами обряды и название Купа­ла (от глагола купать, кипеть) ука­зывают на соотнесение купальских ритуалов с огнем (земным и не­бесным солнцем, в купальских обрядах представленным колесом) и водой, которые выступают в ку­пальских мифах как брат и сест­ра, как огонь и вода, как мужс­кое и женское начала. В основе мифа, реконструи­руемого по многочисленным ку­пальским песням, лежит мотив кровосмесительного брака брата с сестрой, воплощаемый цвет­ком Иван-да-Марья — важнейшим символом купальских обрядов. Желтый цвет воплощает одного из них, скорее всего, девушку, синий — другого, соответствен­но мужчину. В одном из вариан­тов мифа брат собирается убить сестру-соблазнительницу, а она просит посадить цветы на ее мо­гиле. Через некоторое время вы­растают не виданные никем двух­цветные цветы. Если вас спросят, с чем у вас ассоциируются слова “ночь на Ивана Купалу”, вы наверняка вспомните рассказ Гоголя “Ве­чер накануне Ивана Купалы”. В купальскую ночь, по предани­ям, происходят всякие чудеса: цветут редкие загадочные травы: разрыв-трава, папоротник и дру­гие. Кстати, интересно то, что, по поверьям, наибольшая сила трав была в ночь на Купалу, со­временные знахари и знахарки могут подтвердить это. Отсюда еще одно название этого дня — “Иван-травник”. Народный календарь так отра­жает эти дни: 6 июля — Аграфена-купальница. Знающие люди приурочива­ли к этому дню сборы кореньев и лихого зелья не зря: травы вы­росли и набрались живительной силы. 7 июля — на Купалу открывали большой покос.

“Недаром Аграфену Купальни­цей звали, все болести она во­дой смывала. Никто, как Аграфе­на, не знал, где какая трава рас­тет, где какой цветочек растет. В ночь на Ивана Купалу тащилась старица в заветные ухороны це­лебную травку рвать, корешки копать. Одолень-траву брала, что кувшинкой белой по заросшим заводям плавает. Большую силу Одолень-трава имеет, надежа она от всех напастей. Веками матери кладут в ладанку корешок, обе­речь милого дитятку. Знала она, где колдовские травы искать, и разрыв-траву, и траву плакун, но не брала тех трав, а места пота­енные пуще глаз своих берегла. За смирение, за дела добрые даровал Господь Аграфене жизнь долгую и легкую смерть. Даровал и память народную. В Святцах осо­бый день у нее, что на шестое июля приходится, в самый канун Ивана Купалы. Держится на Руси обычай на Аграфену росой умываться, да в роках купанья начи­нать. Но допрвжде шли в баню париться, с иониками да трава­ми, чтоб здоровье; прибавилось. Знахари-шептуны особо Аграфе­ну чтят. В ночь с Аграфены на Ивана Купалу рвут они по тайным местам целебные травы. Собран­ные в ту ночь, они имеют особую силу. И еще один обычай долго на Святой Руси жил. Варили на Аграфену в складчину обетную кашу и выставляли ее для всей нищей братии. Большой грех был в тот день голодного не накор­мить. Бедному грош не подать. Хороший обычай был, жаль, что забылся”.