С карты Украины исчезает еженедельно одно село. Причиной этого, по словам специалистов, является миграция и демографический кризис. За последний 21 год сельское население Украины уменьшилось на 2,5 миллиона.Не работает в Украине более половины сельских жителей, утверждают социологи. Кроме того, растет количество населенных пунктов, в которых вообще нет детей и молодежи. Например, по состоянию на 2012 год, в каждом пятом украинском селе не было детей до 6 лет. Сейчас треть населения Украины живет в селах. Однако количество сельских жителей уменьшается, люди бегут в города.
Особо остро проблема демографического кризиса стоит в украинских сёлах. В связи с миграционном оттоком (переездом граждан из сел в города) в поисках лучших условий для жизни и естественной убылью (превышением смертности над рождаемостью) происходит стремительный процесс вымирания сёл в Украине – в стране, являвшейся еще недавно процветающей аграрной страной. Деградация, миграция, вымирание привели к тому, что 641 сельский населенный пункт, из которых 40 поселков и 601 село Украины просто исчезло. Согласно информации, больше только за это время исчезло сел в Киевской, Полтавской и Житомирской областях, а меньше только – на Волыни, Закарпатье и в Черкасской области. Депрессивное состояние множества украинских сел и поселков, а также значительного количества малых городов стало причиной следующих тенденций: – исчезновение социально-аграрного и хозяйственно – культурного пространства; – преобладания импортного продовольствия и промышленных товаров, тем самым усиление импортной зависимости; – износ оборудования и инфраструктуры; – вымирание и вырождение сельских территориальных сообществ; – исчезание лучших ремесел и промыслов, народной медицины, ярмарок, праздников, преемственности многих поколений. Точно, в какие года, сколько сёл исчезло, нельзя сказать, так как наше государство не заинтересовано в переписи населения….
Село вымирает. Этой темой сложно кого-то удивить. Не только выросли, но уже давно ушли в прошлое целые поколения политиков и публицистов, которые сделали себе карьеру на теме оплакивания горькой участи села. Русские «деревенщики» в свое время не просто составили целое направление в советской художественной литературе, но и претендовали на то, чтобы считаться единственными истинными представителями русской литературы. Только сельское им казалось русским, а город с его промышленностью, наукой, культурой представлялся разрушителем, растлевателем этой русскости, народности. На почве этой моды в эпоху перестройки косяками пошли «бесперспективщики» в публицистике, которые бурно размножались в реках чернильных слез, которые они проливали по поводу судьбы «бесперспективных сел», и потоках желчи, которую они изливали на колхозы и крупное механизированное хозяйство в целом.
В Украине это вообще было едва ли не обязательным условием приема в Союз писателей – пустить слезу-вторую по поводу «рідної хати», возле которой их ожидает «старенька мати». Самое примечательное, то, что если в России был хотя бы один Василий Белов, живущий в деревне, то в Украине все воспеватели села жили в городе и вовсе не собирались менять удобства городской жизни на прелести сельской идиллии, среди которых немалое место занимает отсутствие ванной и туалет в виде «отхожего места». Для них казалось одинаковым святотатством как покушение на их личное право пользоваться всеми благами цивилизации, так и сама мысль о том, чтобы разрушить тысячелетнюю священную немытость села, которую они торжественно называют самобытностью и на этом основании призывают всячески сохранять и даже возрождать. Вместо того, чтобы радоваться изменениям, которые, хоть и далеко не такими темпами, как хотелось бы, и, возможно, не теми способами, как нужно бы, но, несомненно, происходили на селе, они охали и ахали по поводу того, что так милое их сердцу увязшее по уши в грязи и в навозе село, мол, уничтожают.
Интересно, что, когда село и на самом деле начало вымирать, политики утратили к нему интерес. Нет, они не забывают всякий раз упомянуть, как проклятые большевики уничтожали село коллективизацией, а в Украине – «голодомором», но вот о том, что происходит с селом сегодня, вы найдете немного в художественной литературе. Да и в публицистике сельские сюжеты – большая редкость.
Но именно сегодня село умирает не в переносном, а в буквальном смысле слова. Чтобы в этом убедиться, достаточно взять официальную статистику. Рекордная за все времена численность населения Украины была зарегистрирована 1 января 1993 года, когда в стране насчитывалось 52.244.100 жителей. За минувшие с тех пор 20 лет этот показатель сократился на 6,16 млн человек, или на 11,8%. При этом эксперты ООН прогнозируют, что к 2050 году сократится на 15 млн. чел. При этом сельское население вымирает в два раза быстрее, чем городское. Так, например, численность городского населения на 1 мая составила 31.559.700 человек, что на 9.300 человек (на 0,03%) меньше по сравнению с 1 апреля; сельского – 14.511.000 человек, что на 9.800 человек (на 0,07%) меньше показателя предыдущего месяца.
Но эти цифры еще далеко не полностью раскрывают картину умирания украинского села, поскольку они говорят о том, как умирают сельские жители. А ведь умирают не только селяне, но и сами села. В среднем официально с карты Украины ежегодно исчезает чуть больше 20 сел.
Сама по себе эта цифра вовсе не является катастрофической. В 70-е годы с карты Украины, например, исчезло более полутора тысяч сел. Но тогда это означало лишь то, что люди переезжали жить и работать в города или крупные села с лучшими условиями жизни. Тогда смертность на селе не превышала рождаемость, строились, а не закрывались детские сады, школы, дома культуры. В то время как только за последние пять лет закрыто 308 сельских школ. По данным Минагрополитики на 2012 год в 72% селах Украины отсутствовали дошкольные учреждения образования, в 42% – клубы и дома культуры, в 50% – нет средних учреждений образования, в 78% – не было водопроводов, в 57% – газопровода.
Кстати, эти цифры еще не говорят о том, сколько клубов в тех селах, где они есть, работает, какая обеспеченность сельских школ учителями и сколько в них учится детей. Но даже не это главное. Согласно принятым ООН стандартам нация считается «старой», если доля людей, достигших 65-летнего возраста достигла в общей массе населения 7%. Так вот для сельского населения Украины этот показатель достигает 20%.
Как могло так случиться и каковы перспективы?
Причина вымирания украинского села проста – это уничтожение крупнотоварного сельскохозяйственного производства, которое составляло его основу последние пол столетия. Если быть более точным, то причиной вымирания села является уничтожение не крупнотоварного хозяйства, а именно того его типа, который сложился в советские годы. Во многих селах Украины, особенно на Юге, на Востоке и в Центре, крупнотоварное хозяйство не исчезло, оно только превратилось в капиталистическое, что, правда, не спасает их от вымирания. Этот случай мы оставим в стороне, поскольку он требует отдельного рассмотрения и ограничимся беглыми заметками об украинском селе.
Землю здесь еще в начале 90-х годов роздали селянам, но они ее не могут обработать. Вовсе не потому, что не хотят, а именно потому, что не могут. Найти людей, более жадных на работу, чем жители западноукраинских сел, сложно. По крайней мере, еще недавно они были такими. Но вся проблема в том, что в создавшихся условиях нет никакого смысла работать. Работой не только не разбогатеешь, но даже не прокормишься. Абсурдность деления земли стала очевидной уже после первого тура ее раздела, когда давали только по 80 сотых. Вот как было дело в моем родном селе. Желающих получить 80 соток оказалось не так уж и много, но по 40 захотели практически все. Естественно, что каждый хотел получить землю поближе к селу, чтобы не ходить на огород каждый раз за тридевять земель. Когда раздел завершился, оказалось, что в результате исчезли привычные удобные общественные пастбища и теперь коров выпасать стало негде. Мало того, прибавка огородов вовсе не сделала приусадебное хозяйство более продуктивным, ведь обработать в ручную 40 сотых, которые раньше полагались селянам – это одно дело, и совсем другое – 80. Это ведь работать нужно вдвое больше, что далеко не каждому было под силу, особенно, если учесть, что уже тогда многим приходилось выезжать на заработки за границу. Уже в то время из обихода начал уходить севооборот. Та часть земли, которая была подальше от дома, несколько лет подряд оставалась под травой. Поэтому, когда совхоз развалился окончательно и стали делить оставшиеся земли, никакого энтузиазма уже не было. Брали только, чтобы не досталось другим. Когда каждый стал собственником 2-3 га земли, стало ясно, что обработать ее полностью не может практически никто. Привыкшие к труду и презирающие бездельников, поначалу люди стеснялись друг друга и старались хотя бы скосить на своем участке сено, чтобы он не бросался в глаза, рассчитывая это сено продать хотя бы по очень низкой цене. Но очень скоро обнаружилось, что сено никто не хочет покупать, поскольку своего девать некуда. Стали предлагать косить и забирать бесплатно. Желающих тоже не было. Один мой знакомый даже сам скосил, высушил, собрал и предложил любому желающему забрать, но даже готовое никто не захотел забирать. Тогда он в сердцах поджег копны. Сегодня уже давно никто не удивляется заброшенным участкам, которые зарастают бурьянами по нескольку лет подряд, поскольку таковых в селе – подавляющее большинство.
Приходит в упадок не только земледелие, но и животноводство. Например, только за прошедший год поголовье коров в селе уменьшилось на 180 голов. Дело идет к тому, что и свиней перестанут держать, поскольку это очень дорого. Посудите сами: цена молочного поросенка на базаре – от 350 грн. И это считается очень дешево, поскольку в начале года она составляла до 700 грн. Если же селянин захочет продать мясо, то столько же ему предложат за двухнедельного теленка весом со взрослую свинью. А ведь поросенка, для того, чтобы он достиг веса взрослой свиньи, нужно целый год еще кормить. Поэтому люди потихоньку переходят на магазинные мясные и молочные продукты. Раньше в сельском магазине молочные продукты вообще не продавали, поскольку у каждого были свои. Сегодня же – полный ассортимент, и их активно покупают.
Но упадок личного подсобного хозяйства селян – это только одна сторона дела. Ведь раньше не личные наделы, а колхозы и совхозы составляли основу сельского хозяйства. Так вот от совхоза в селе не осталось и следа. Землю, как уже говорилось, поделили и она теперь в основном пустует, технику и оборудование еще в начале 90-х директор и главный бухгалтер распродали и деньги положили себе в карманы. Вначале они вдвоем убежали за границу и пару лет не показывались в селе, но потом поняли, что никто не собирается их преследовать, вернулись и спокойно себе живут. Мощный животноводческий комплекс растащили до последнего кирпича, даже следа не осталось. Попытка одного энтузиаста организовать фермерское хозяйство закончилась ничем. Точнее, бизнес он завел, но не совсем сельскохозяйственный – что-то среднее между рестораном и борделем. Так он использовал кредит, взятый под развитие фермерского хозяйства, которые вначале 90-х раздавали очень охотно на волне надежд на то, что фермеры нас накормят. На самом деле, это и кредитом называть неудобно, поскольку после инфляции то, что возвращалось, было сущими копейками.
Впрочем, питейный бизнес в селе процветает и безо всяких кредитов. Только официальных баров и кафе там пять или шесть. А что касается самогона, то купить его можно днем и ночью, не отдаляясь от своей хаты более, чем на 100 метров.
Пьют все – от мала до велика: мужчины и женщины, дедушки и бабушки, пацаны, начиная с четырнадцатилетнего возраста, проводят свой досуг в барах. И девушек там можно встретить.
Раньше в селе был дом культуры на 400 мест. Когда-то в нем ежедневно «крутили» кино, раз или два раза в неделю устраивались дискотеки, приезжали с концертами артисты, работала самодеятельность. Позже, в годы независимости с артистами, самодеятельностью и даже кино стало сложнее, но дискотеки продолжались. Но дом культуры имел несчастье находиться рядом с церковью. Сначала священник просто заходил на дискотеки и «доставал» молодежь своими замечаниями, а потом, не сумев добиться проповедью желательного уровня благочестия посетителей дискотеки, и вовсе решил, что такое соседство нежелательно и добился того, что клуб перестал работать. Интересно, что ему почему-то и в голову не приходит добиваться закрытия баров и ликвидации точек самогоноварения. Видимо, он считает пьянство все-таки не таким богопротивным делом, как дискотека. В проповедях он порицает пьянство, но никаких действий против него не предпринимает.
Массово умирают города и села Донбасса
Спасибо жителям Донбасса. Сами себя гробят и всех за собой тянут, пишет юрист Валерий Хвостов.
Украинск в свое время прославился тем, что здесь бесплатно раздавали брошенные квартиры. После крупной аварии градообразующее предприятие, шахта «Украина», так и не смогла полностью восстановиться. Люди разъехались, бросая жилье. Оставшиеся живут на пенсию, а многие из тех, кому не нашлось работы в городе, пытаются устроиться в Донецке – до него километров 40 на автобусе. Что интересно, есть и приезжие, получившие бесплатные квартиры, но они погоду не делают. Лишь часть города газифицирована и отапливается централизованно, в уцелевших квартирах стоят угольные печки.
Судьбу Украинска разделяют десятки городов и сотни сел Донбасса. Производственные силы убиваются или сознательно концентрируются в больших городах, чтобы сократить расходы на здравоохранение, образование, дороги и прочие не нужные нашей верхушке излишества. Гораздо дешевле согнать всех в одно место, а заброшенные территории превратить в непригодную для жизни зону.
В украинских селах невозможно дозвониться в скорую помощь
Пациенты успеют трижды умереть, прежде чем дождутся врачей.По официальной статистике Минздрава, 76% больных украинцев умирает, не добравшись до больницы. Чтобы улучшить ситуацию, правительство в качестве эксперимента затеяло медицинскую реформу в четырех регионах: Винницкой, Днепропетровской, Донецкой областях и в самом Киеве.
С начала проекта прошел уже год. Журналисты решили выяснить, как быстро жители сел могут вызвать скорую помощь. Местом исследования выбрали Винницкую область: именно ее должностные лица больше всего хвалят в публичных выступлениях, пишет ТСН.
В селе Леляки, которое находится за полтора километра от Жмеринской районной больницы попробовали вызвать скорую: “Уважаемый абонент, к сожалению, соединение с данной службой технически невозможно”. Другой мобильный оператор “не ловит” вообще. В селе Щученцы, находящемся в 15 километрах от райцентра, ситуация повторяется.
Александр – инвалид первой группы, перенес два инфаркта. Дедушка постоянно должен быть под присмотром врачей и сейчас чувствует себя плохо. Мобильный номер 103 сейчас был бы очень кстати. Дедушка знает, что единственный на всю деревню стационарный телефон – в медпункте, но воспользоваться им он не может: медпункт закрыт. Оказывается, врач работает с 9 до 15, в другое время людям советуют просто не болеть. Единственный номер спасения для Александра – это телефон дочери.
Из дома вызвать скорую невозможно, потому что элементарно нет связи – приходится выходить в поле. Связь появляется только через 800 метров! К счастью, у Александра есть жена. Если предположить, что бабушка движется со скоростью 2 км в час, 800 метров она будет преодолевать около 20 минут.
Когда наконец дозвонились в скорую, журналистам посоветовали звонить другому диспетчеру. Уже оттуда скорая соглашается приехать, но не к дому, а лишь к центру села. Пообещали быть через полчаса. Из райцентра к памятнику добрались за 12 минут. Правда, едва не разбили машину на ямах. Скорая едет втрое дольше – 15 километров за 36 минут. В общем, с прозвоном и тем, что бабушка будет идти до точки связи – час и одна минута. По стандартам Минздрава, пациент уже мог умереть трижды.
В Минздраве о том, что скорая не успевает к “реформированным” селам, знают, но количество бригад увеличивать не будут, потому что это – норма, установленная еще в советские времена: одна машина на 13 тысяч жителей. Не успевают же машины, по мнению Минздрава, потому что до сих пор не создали диспетчерских, которые бы распределяли звонки.
Эта “мистячковая” районная пресса
Очень характерна в этом отношении пресса, которую читают в селе. К слову сказать, в украинском селе сохранилась практически исчезнувшая в городе советская привычка выписывать газеты. Но какие это газеты!
Вот, к примеру, один номер районной газеты. Минимум, пять страниц из восьми занимают официальные материалы, которые варьируют от трехстраничного пересказа содержания сессии районного совета до поздравлений с днем бухгалтера со стороны начальника районной налоговой инспекции. Особо интересной среди официальных материалов оказалась малюсенькая заметочка от районного управления статистики о «заключительных итогах посева под урожай 2012 года», где говорится о том, на сколько десятых процента в этом году больше посеяно по сравнению с прошлым. Такой материал в газете за 17 июля, когда другие газеты радостно рапортуют о первых итогах сбора урожая, больше подошел бы в рубрику «Приколы», но здесь он идет под грифом «Статистика». Еще на полстраницы наберется поздравлений с юбилеями, соболезнований по поводу смерти и объявлений по поводу потерянных документов. Полстраницы заняла предвыборная реклама депутата до “Греховной Рады”, точнее, прошу прощения, изложение его «точки зрения». На этой же странице – реклама страховой компании, а на соседней – реклама «Чудо-чая».
Не знаю, как чай, но реклама – действительно, чудо. Человек, который рекламирует обвешан самыми невероятными регалиями, как «собака репьяхами»: он и фитотерапевт, и медицинский психолог, и парапсихолог, и магистр психологии, и доктор философии, и академик, и даже директор института парапсихологии «Новая генерация». Рекламирует он всего-навсего чай со стевией, но какой же славный это чай! По словам директора-парапсихолога, «содержание сахара в стевии в 300 раз больше, чем в обычном сахаре», это растение в свое время было запрещено вывозить из Латинской Америки под страхом смерти, только в 80-е годы она попала на территорию СССР, но была доступна только «избранным», разработки велись «совершенно секретно» и т.п. Но теперь все классно. В институте парапсихологии стевию, смешав перед этим с эхинацеей, «подвергли энергоинформацинной обработке» и теперь она творит чудеса, о которых на страницах газеты свидетельствуют осчастливленные пациенты. Главное, предупреждает газета, помнить, что «предложенные отдельно эхинацея и стевия – это не чудо-чай» и остерегаться подделок.
К слову сказать, согласно данных Википедии, в Советский Союз стевия была завезена Академиком Н.И. Вавиловым в 1934 году, а свое название, по одной из версий получила благодаря основателю никитского ботсада Х.Х. Стевену. Никакого «сахара» в ее составе вообще нет. Она содержит гликозиды стевиозид и ребаудиозид, которые слаще сахарозы в 250-300 раз (по другим данным, в 30 раз). «Академик» цифру увидел, но к чему она – не понял. Видимо, в химии он не силен. Но в денежных делах, надо полагать, он действительный академик. 33 гривны за упаковочку стевии с эхинацеей, рассчитанную на 5 дней приема, при цене упаковки таблеток аналогичного состава, рассчитанной на 20 дней, 13 гривен – это неплохо. Недешево ценит «академик» свою «энергонформационную обработку», которой он подвергает если не чай, то доверчивого читателя районной газеты.
Другие номера отличаются от описанного, пожалуй, только тем, что меняется пропорция распределения площади между рекламой и официозом, да время от времени – к церковным праздникам – появляются статьи на «духовные», то есть церковные темы. Кстати, в газетах религия точно так же как в жизни, очень спокойно совмещается с темами не только нерелигиозными, но и прямо запрещаемыми религией, типа астрологии.
Для полноты картины духовного облика украинского села нужно добавить еще, что везде – в кафе, в магазинах, маршрутных такси, которые здесь называют «бусами», из наушников плейеров – звучит русская попса или шансон. О телевидении писать нечего, поскольку смотрят здесь те же каналы, что и везде.
При всем этом, нельзя сказать, что “пересичного” украинца напрочь отбили способность думать.
В том числе и о вопросах, которые не поднимаются ни в церкви, ни в газетах. То есть о том, как жить дальше. И если раньше в разговорах на эту тему мысли практически не было, а были лишь одни готовые решения – типа, голосовать за такого-то кандидата, и он все устроит, и все устроится самом собой – то сейчас эти разговоры стали гораздо интересней.
Большинство очень разочарованы тем, что произошло за все года Независимости Украины. Когда заходит разговор о том, что земля зарастает бурьянами, почти все говорят одно и то же – что пора снова заводить колхоз. Говорят это иронически, но никакой альтернативы этой шутке никто не выдвигает. Даже в шутку.
Иногда случаются и нешуточные разговоры. Один пенсионер заявил в ходе такого разговора, что, если бы кто-то бросил клич, он готов бы и с оружием в руках побороться за то, чтобы прекратить сегодняшнее безобразие, и чтобы люди получили возможность жить по-человечески.Таких людей, конечно, очень мало. Но беда не в этом. Беда в том, что людей, способных разобраться как и за что воевать – еще меньше. Многие уверены, что в Киеве такие люди есть, и что они рано или поздно обязательно укажут им, к чему стремиться и за что бороться. Они даже обижаются, когда приходится им объяснять, что такого рода вопросы не решаются даже самыми умными теоретиками, что им самим придется открывать для себя эти истины и только после того, как они наконец найдут истинные причины своих нынешних бед и будут готовы бороться против этих причин, а не только высказывать недовольство следствиями, можно будет начинать серьезный разговор о будущем.
Тимур ДУШКО
Дзебак Владимир
РОЗДУМИ ПРО НАДВАЖЛИВЕ або ЧОМУ НАШІ ОЛІГАРХИ СТАЛИ МОГИЛЬЩИКАМИ НИНІШНЬОЇ УКРАЇНИ
