Америке ломают хребет

Американцы по-разному определяют средний класс официально утверждённой формулы нет. Зато есть консенсус в отношении того, что этот самый middle class в настоящее время заметно сокращается. И не за счёт подъёма наверх бедных, а совсем наоборот — в результате утраты большинством населения финансовой состоятельности.

Чаще всего американские социологи в средний класс включают людей с доходами от 50 до 250 тысяч долларов на семью в год, имеющих высшее образование. В Америке также принято соотносить принадлежность к среднему классу с домовладением: в отличие от жителей Старого Света, большинство американцев живут в собственных домах или, на худой конец, собственных квартирах-кондоминиумах.

Внутри среднего класса обычно выделяют верхний слой, тех, чьи доходы превышают 100 тысяч долларов в год. Впрочем, в последнее время многие социологи настоятельно рекомендуют сдвинуть границу доходов среднего класса вверх: по их мнению, ввиду постоянно растущей дороговизны жизни в США к среднему классу следует отнести всех, чей семейный доход не превышает 500 тысяч долларов в год.

И хотя полмиллиона долларов звучит внушительно для нашего русского уха, в Америке люди с таким заработком уже не считают себя богатыми: их номинально большой доход тает под натиском расходов, как весенний снег в тёплую погоду.

Совершенно «убойные» расходы — на медицину. В США нет всеобщего государственного медицинского страхования, а работодатели страхуют своих сотрудников всё меньше и меньше. К примеру, в штате Нью-Йорк за последние десять лет потеряли служебную медицинскую страховку более миллиона человек. Многим американцам, особенно семьям с детьми, приходится покупать страховку за свои кровные, а это стоит до полутора тысяч долларов в месяц на семью из трёх человек: каждые десять лет стоимость медицинского страхования удваивается.

Без страховки жить страшно, попадёшь в больницу — разоришься: тебя сперва вылечат без денег, зато потом конфискуют в счёт покрытия больничного счёта, который может достигать сотен тысяч долларов, всё, нажитое «непосильным трудом». Тем не менее 50 миллионов американцев ходят под этим дамокловым мечом, не имея страховки, в том числе и те, кого по уровню доходов относят к среднему классу.

Людям надо не только лечиться, но и учиться, точнее, учить своих детей. Городские школы настолько ужасны, что человеку из среднего класса остаётся одно из двух: или жить в приличном пригороде, где дорогое жильё, высокие налоги и хорошие государственные школы, или в городе отдавать ребёнка в частную школу, а это от 10 тысяч долларов в год и выше. Оба варианта тяжёлым бременем ложатся на семейный бюджет.

Потом ребёнок вырастает, и его надо отправить в университет или колледж — без высшего образования сегодня приличной работы не найти. Колледж средней руки будет стоить 20—30 тысяч долларов в год, «крутой» вуз типа Колумбийского, Йельского или Стэнфордского университета — от 50—60 тысяч в год и выше. А годов набирается немало: для получения степени бакалавра — четыре, магистра — шесть лет, по врачебным специальностям — и того больше...

Жильё в Америке тоже стоит нешуточных денег: съёмная квартира в крупном городе — до трёх тысяч долларов в месяц; выплата дома, купленного в рассрочку по ипотеке, — сумма того же порядка плюс страховки, расходы на ремонт, налоги на недвижимость, которые порой доходят до 20 тысяч долларов в год.

На протяжении десятилетий Америка прирастала средним классом, а он, этот класс, наращивал своё благосостояние. Но потом ситуация изменилась. Со второй половины 1970-х годов пошли на убыль реальные доходы американских семей, и сейчас этот процесс продолжается с ускорением. Только за период с 2000 по 2012 год, по данным аналитиков телекомпании CNN, годовой доход средней американской семьи с поправкой на инфляцию сократился на четыре тысячи долларов.

В Интернете — этом прибежище неполиткорректной крамолы — исследователь Уильям Браунинг из Сент-Луиса написал: «Сейчас, когда государство рекордными темпами расходует деньги, увеличивая дефицит, — пора повышать налоги». И уточнил: в основном повышение налогов должно затронуть богатых, которые в последние десятилетия становились всё богаче, но при этом уменьшали свой вклад в общенациональную налоговую копилку. Но в Америке с её культом материального успеха и гипертрофированным индивидуализмом мало кто согласен с тем, что «надо делиться». Здесь каждый за себя.

Сегодня один процент самых богатых американцев обладает бoльшим финансовым благосостоянием, чем 95 процентов населения, считая снизу, — к такому выводу пришёл, на основе данных Федеральной резервной системы, ФРС, профессор Нью-Йоркского университета Эдвард Вулф.

С 1993 по 2011 год доходы самого богатого одного процента американцев, как сообщала финансово-аналитическая служба телекомпании CNN, выросли на 58 процентов, в то время как у остального населения страны сократились на шесть процентов.

Как ни посмотри на эту картину, для самого богатого меньшинства она получается радужной, а для абсолютного большинства американцев, принадлежащего к middle class, — наоборот.

Лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман убеждён: то, что происходит сейчас со средним классом в Америке, — это целенаправленный демонтаж «государства всеобщего благоденствия», в которое, как принято считать, превратились США после Великой депрессии 1930-х годов.

Цель крайне правых политиков, выражающих интересы большого бизнеса, — возврат к той ситуации, которая была в конце XIX — начале ХХ века. А была она примерно такова: на одном полюсе общества — горстка богатеев, на другом — большинство населения, погружённое в нищету. Богатые становились всё богаче, бедные — всё беднее. Средний класс был крайне малочислен. Государство же не занималось перераспределением доходов, потому что ему нечего было перераспределять.

В 1920-е годы наиболее состоятельный один процент американцев — согласно Кругману, тогда это были люди с ежегодным доходом минимум 10 тысяч долларов, что в пересчёте на покупательную способность сегодняшнего дня составляет 120 тысяч долларов, — платил государству подоходный налог в размере одного процента.

Конечно, сегодня эту замечательную для богатеев идиллию в полном объёме восстановить уже не удастся. Хотя бы потому, что в настоящее время самый богатый процент американцев платит государству уже не один, а двадцать процентов в виде подоходного налога. Но рост их налогового вклада всё равно не пропорционален росту их доходов. Налоговое бремя всё больше перекладывается на плечи среднего класса; при этом реальные доходы «середняков» последние три десятилетия уменьшаются, и очень многие выпадают в нижний слой, именуемый «работающими бедняками».

В сегодняшней Америке быть «работающим бедняком» хуже, чем быть неимущим. Последним, по крайней мере, предоставляют социальные пособия и бесплатные медицинские услуги, а тем, кто, работая в поте лица, чуть-чуть приподнялся над чертой бедности, не полагается ничего. Зарабатываешь в год, допустим, 35 тысяч на семью, треть отдашь в виде налогов, а далее всё те же расходы на дом, учёбу детей, лечение... Выживай, как можешь.

Ещё в 1990-е годы американцы познакомились с новым явлением, которое окрестили термином «безработное выздоровление», имеется в виду рост экономики после рецессии без восстановления рынка труда. Корпорации восстанавливают свой бизнес, снова становятся высокоприбыльными, но не спешат нанимать новых сотрудников — обходятся тем же составом, который был во время экономического спада. Ничего, пусть те, кто есть, и дальше тянут тройную нагрузку, раз могли это делать во время рецессии.

На смену высокооплачиваемым рабочим местам, потерянным в годы экономического спада, стала приходить неквалифицированная, низкооплачиваемая работа. Появилась поговорка: «Работа в «Макдоналдс» — не то же самое, что работа в «Макдональд-Дугласе». Для тех, кто не в курсе: «Макдональд-Дуглас» — авиастроительный концерн, который позже вошёл в корпорацию «Боинг».

Потом набрала обороты глобализация, в результате которой американ-ским рабочим пришлось конкурировать с дешёвой рабсилой из Тайваня, Пакистана или ЮАР.

Добила американский средний класс Великая рецессия 2008—2009 годов, из которой мир выкарабкивается до сих пор. Экономика США потеряла в результате кризиса почти девять миллионов рабочих мест. Правда, с тех пор создано порядка пяти миллионов новых рабочих мест, но в своём большинстве они не равноценны потерянным. По данным Бюро трудовой статистики США, на 60 процентах потерянных рабочих мест платили от 14 до 21 доллара в час, а среди вновь созданных доля рабочих мест с такой оплатой — лишь 22 процента. В то же время низкооплачиваемые рабочие места прибавили в численности на 58 процентов. Как говорят эксперты, для нормализации рынка труда требуется стабильный рост по 200—250 тысяч рабочих мест ежемесячно, причём в течение достаточно долгого периода времени.

По мнению американских аналитиков, выздоровлению рынка труда мешает корпоративная жадность. Предприниматели, говоря по-американски, «сидят на горах кэша», но вкладывать этот кэш в развитие бизнеса не спешат. Прибыли корпораций давно превысили докризисный уровень, биржевые индексы взлетели до рекордных высот, а вот процент от ВВП, который составляют зарплаты трудящихся, установил антирекорд — так мало от общего пирога рядовым гражданам ещё никогда не доставалось.

В этой ситуации потеря хорошей работы — в результате сокращения штатов или по любой другой причине — означает, что, скорее всего, другой хорошей работы у вас уже не будет. Будет плохая — та, которая уже не позволит вам оставаться в рядах среднего класса.

Есть ещё в Америке миллионы людей, которые в принципе работать не могут: пенсионеры по возрасту, инвалиды. Этих уж точно «просят не беспокоиться» насчёт принадлежности к среднему классу. Среднестатистическая пенсия составляет 13 тысяч долларов в год, что едва превышает установленный федеральным правительством официальный порог бедности. Правда, большинство американцев живут в старости не только на одну госпенсию, но и на частные пенсии, получаемые от работодателя, а также на накопления от ценных бумаг. Но за последние годы накопления «на старость» у очень многих американцев сильно уменьшились в результате практически нулевых процентов на банковские вклады и растущих цен на продукты питания. В результате средний доход семьи, которую возглавляет пенсионер в возрасте от 65 до 74 лет, составляет 30 тысяч долларов в год. Это на 20 тысяч меньше среднестатистического дохода американской семьи.

В течение многих лет главным источником благосостояния американцев были вложения в ценные бумаги, — в частности, через пенсионные планы, которые раньше были во многих компаниях, а сейчас встречаются редко, — и стоимость дома, превышающая сумму покупки, под эту разницу банки давали ссуды. Великая рецессия перечеркнула и то, и другое. Согласно недавно опубликованному докладу ФРС, между пиком и дном биржевых котировок и цен на недвижимость американцы потеряли 16 триллионов долларов. Пока удалось восстановить лишь 45 процентов этих потерь, говорится в докладе.

«Экономическое будущее среднего класса не очень-то светлое, — считает Дэвид Мэдлэнд, директор проекта «Американский рабочий» при Центре прогресса Америки. — У людей стало гораздо меньше располагаемого дохода и гораздо больше долгов. Большинству тех, кто относится к среднему классу, приходится туго. Это отражается на их качестве жизни и перспективах на будущее».

В 1964 году президент США Линдон Джонсон объявил войну нищете — это стало продолжением «Нового курса» Франклина Рузвельта. С тех пор прошло полвека, но даже в самые благополучные годы процент людей, живущих за чертой бедности, всегда выражался в США двузначными числами. Сейчас в стране за чертой бедности находится более 15 процентов населения, и пополняется в последние годы этот слой в основном за счёт тех, кто ещё недавно гордо именовался средним классом — становым хребтом американского общества.

Илья Бараникас