Проводники просятся в многодневные рейсы, а пожарные дружат семьями
«Восьмичасовой рабочий день, плюс два часа на дорогу, а еще зайти в магазин и проплатить коммунальные платежи... Да я буквально живу на работе!!!» — в сердцах восклицают тысячи офисных работников. И начинают жаловаться на нелегкую судьбу.
Но есть люди, которые на самом деле ни днем, ни ночью не покидают свое рабочее место. Кто-то работает так лишь несколько месяцев в году, а кто-то даже представить себе не может жизнь вне офиса. Хотя психологи и социологи бьют в набат, — мол, «нельзя столько работать» и «всех денег не заработаешь», — люди, выбравшие жизнь на работе, довольны своей судьбой. Плюсы очевидны: не нужно тратить деньги и время на дорогу, зачастую на работе кормят, обеспечивают форменной одеждой, да и жилье предоставляют бесплатно.
«Сегодня» узнала, как украинцы решаются совмещать дом и работу, с какими трудностями при этом сталкиваются и почему не хотят менять такой уклад жизни.
КОНЮХ: ЛОШАДИ — КАК НАРКОТИК
Одна из самых романтичных и вымирающих профессий. Сотрудники дежурят в конюшне круглосуточно, а некоторые даже селятся при конюшнях, чтобы всегда быть рядом с животными. Так живет художник и профессиональный наездник Анатолий Зазимко. Три года назад он принял предложение поработать конюхом в загородном клубе с конюшней под Черниговом, да так и остался здесь. Сейчас он не только ухаживает за лошадьми, но и принимает активное участие в театре конных каскадеров.
«Живу в старом крестьянском доме, сам отремонтировал русскую печь — спать на ней замечательно, особенно зимой. Хозяйка комплекса всю еду готовит в печи — очень вкусно. В городе уже не могу — он меня буквально выдавливает бетоном и пластиком. Раз в неделю приезжаю в Чернигов на сутки или чуть больше — тут у меня жена и дочь, дела есть, но сразу же стремлюсь обратно. Отношения с супругой у нас прекрасные. Думаю, это потому, что мы не так часто видимся и всегда рады друг другу».
Обязанности у Анатолия простые: накормить лошадей, обеспечить им моцион, что-то по хозяйству сделать. Поскольку платить за жилье и питание не нужно, то деньги конюх тратит на костюмы и все необходимое для джигитовки (сбрую, уздечки, седла), вышитые сорочки и материалы для живописи. «У меня есть возможность писать картины, наблюдать и ухаживать за животными, наслаждаться просторами — это как наркотик, я это ни на что не променяю», — говорит художник-конюх.
ПРОВОДНИК: ВСЕГДА В ДОРОГЕ
Стук колес — неотъемлемый атрибут этой профессии. Проводники к походной жизни привыкают быстро и даже сами просятся в дальние рейсы. Правда, любовь к далеким поездкам объясняется просто: за каждый день в дороге полагается выходной. Так что одним из самых желанных рейсов долго был маршрут «Киев—Владивосток» — два прицепных вагона возвращались в украинскую столицу только через 18 дней. Рейс уже три года как снят, но проводники до сих пор охотно о нем вспоминают. «От коллег знаю, что в этом поезде работал видеосалон — утром мультфильмы показывали, вечером боевики и мелодрамы для взрослых. Работники почты собирали по купе телеграммы. Под конец поездки вагон весь был как родной — расставаться не хотели, адресами менялись. Я прямо завидовал, что не попробовал», — рассказал нам Виталий Мазур, который работает на железной дороге почти 20 лет.
Сегодня самый длинный рейс — «Киев—Кисловодск», дорога туда-обратно занимает 8 дней. Мазур на поездах изъездил не только Украину, но и ближнее зарубежье: «Я себе другой жизни не представляю — у меня отец железнодорожник и любовь к поездам у меня в крови. Мне работа очень нравится, график удобный, а еще постоянно в дороге. Да и где я еще с такими людьми пообщаюсь, как тут? Я со многими нашими знаменитостями ездил — с Иосифом Кобзоном, Потапом и Настей, с Андреем Данилко. Как-то «Виа ГРА» ехала, так попросили принести борщ из вагона-ресторана — я три порции еле донес через 5 вагонов. По виду, кстати, обычные девушки, в спортивных костюмах, без косметики».
Проводники на «Укрзализныце» получают от 2,5 тысяч гривен + надбавки (например, за зарубежные поездки). На коротких рейсах (поездка туда-обратно занимает не больше суток) обычно работают три сотрудника на два вагона. На длинных же маршрутах по два проводника на вагон — у каждого 12-часовая смена. Что касается условий работы, то на многих больших станциях можно принять душ, переодеться.
Впрочем, проводники приспособились мыться прямо в туалетах в «походных условиях». В рейсах по Украине проводников обеспечивают питанием. Кроме того, форменную одежду можно бесплатно сдать в прачечную — через два часа ее вернут не только выстиранной, но и выглаженной. Несмотря на то, что профессия проводника овеяна ореолом романтичности, сами они говорят: «Развлекаться и отдыхать в рейсе особо не получается — работы много».
ПОЛЯРНИК: ГОД ВО ЛЬДАХ
Научная работа — это не всегда комфортный кабинет с кондиционером. Бывает и так, что работать приходиться до тех пор, пока с работы в буквальном смысле этого слова не заберут. Метеоролог Денис Пишняк год прожил в Антарктиде на полярной станции «Академик Вернадский». «Команду, это человек 10—12 обычно, привозят на год, со всем оборудованием и запасом еды. Уехать можно только в случае особого ЧП, если кто-то заболеет серьезно (у нас, слава Богу, такого не было) — сюда ведь даже вертолетом сложно добраться», — говорит Пишняк.
Целый год команда полярников живет и работает вдали от цивилизации. График работы у всех специалистов разный. «Задача доктора — чтобы все были здоровы. Если никто не болеет, он занимается осмотрами и профилактическими процедурами. А вот мой график как метеоролога был достаточно жестким. Каждые три часа — стандартные метеорологические наблюдения, плюс другие, идущие не по графику. Данные поступают на станции глобального обмена метеорологическими данными, просчитываются атмосферные модели, и синоптики на основе этих данных дают прогноз погоды. Между измерениями можно и отдохнуть: поспать, книжку почитать, другую работу сделать», — рассказывает полярник.
Несмотря на то, что 10 человек жили практически в полной изоляции целый год, особых проблем не было. «Без конфликтов не обойдешься, но это как-то быстро проходило. Нас ведь подбирали не только по состоянию здоровья, но и чтобы психологически подходили друг другу», — говорит Пишняк. Больше всего полярник скучают по родным — связаться с ними можно только по телефону или электронной почте (видеосвязь здесь не работает), а еще — по вкусной еде. «Зарплата у полярников не очень высокая, около $1000, причем часть денег высчитывали за питание и связь. Поэтому не могу сказать, что вернулся на материк миллионером, зато опыта и впечатлений хватит» — смеется Денис.
МАМА: ЗАРПЛАТА ЗА ВОСПИТАНИЕ
Главная работа для многих женщин — семья. Но официально получать за эту зарплату могут только родители-воспитатели и приемные родители. В Броварах под Киевом работает программа «СОС — детская деревня», в рамках которой создано объединение детских домов семейного типа и приемных семей. В живописном лесу расположено 13 коттеджей, в каждом из которых живут мама или супружеская пара с детьми. В такой семье могут жить от 4 до 7 деток, которым не повезло с родными родителями: из 72 детей, воспитывающихся в деревне, только восемь сирот, у остальных родители лишены родительских прав.
Вот уже год, как Наталья и Алексей Яровые «работают родителями» пятерых деток — родной дочери и четырех приемных сыновей. «Самое сложное в работе было... ее получить. Мы не только проходили курсы и психологические тренинги, но и оформили сотни документов, чтобы стать родителями-воспитателями. Несколько лет назад я даже представить себе не могла, что буду воспитывать стольких детей — решилась после общения с сестрой мужа, у которой есть опыт такого «материнства», — говорит Наталья. Дети ходят в обычную школу и садик, помогают по дому. «Свои комнаты на втором этаже дети убирают сами, на мне — первый этаж. Я готовлю три раза в день, а закупаемся раз в несколько месяцев на оптовой базе», — говорит Наталья.
Единственное отличие этой семьи от обычной многодетной в том, что ребенка могут усыновить, но «родители-профи» этому даже рады: «Богдан скоро уедет к маме — его усыновляют. Нам жалко расставаться, но мы понимаем, что она сможет дать ему намного больше. К другим детям приходят родители, они знают, что это их родная мама, я не препятствую общению». На воспитание каждого ребенка государство выделяет родителям около 2 тыс. грн, Наталья получает еще 35% от этой суммы. Говорит, что все деньги, как и зарплата Алексея, идут в «общий котел»: «Кому что нужно, то и покупаем».
АРХЕОЛОГ: ИСТОРИЯ ПОД ШАМПАНСКОЕ
Археолог Александр Кузьмищев вот уже 10 лет два летних месяца проводит на раскопках древнегреческого города Ольвия: «Работа начинается в 6 утра, пока не так жарко. С перерывом на завтрак копаем до 12. Потом отдых и работа с находками: ведем полевой дневник, фиксируем раскопы. Сотрудники живут в специальных летних домиках. Если бы жили в походных условиях, сил на раскопки не оставалось бы». На подмогу приезжают волонтеры самых разных профессий и статуса.
Зарплата у историков небольшая, почти всю тратят на жизнь: «Как младший научный сотрудник я получаю около 2000 грн. Трачу их на еду: мы сами не готовим, берем готовые обеды. Могу купить шампанского и пойти в палаточный городок к волонтерам, поблагодарить и пообщаться. Больше вроде бы ничего нам и не нужно». Александр признается, что сильно устает: «Но я понимаю, что это важная и очень нужная работа, потому отдыхаю уже осенью».
ПОЖАРНЫЕ: ЖИВУТ ОДНОЙ СЕМЬЕЙ
Пожарные должны быть всегда на посту, поэтому их стараются селить в непосредственной близости от работы. Так, в самой молодой киевской части ГПСЧ-24 (открыта в 2008 году) над кабинетами и гаражом расположены вполне обычные жилые квартиры и общежитие для пожарных и их семей. В коридоре части стройными рядами стоят коляски и велосипеды, на улице — детские горки с качелями и баскетбольно-футбольная площадка. Замначальника части Андрей Саввин уже три года работает на втором этаже, а живет тут же, в общежитии на пятом: «Мне нравится тут жить — и рядом с работой, и за жилье платить не нужно. Надеюсь, что со временем мне дадут здесь квартиру».
Благодаря тому, что пожарные и живут, и работают вместе, все общаются между собой: «Мы в свободное время можем поехать на шашлыки или поиграть в волейбол. Да и всех соседей знаем. Не так, как сейчас — живут на одной площадке, а даже имени друг друга не знают». Но о работе пожарные не забывают. «Меня могут вызвать и среди ночи, но это моя работа, привыкли и я, и жена. Готовность к выезду у меня две минуты», — говорит Саввин.
Сейчас работы у пожарников хватает: из-за холодов люди нагружают сеть обогревательными приборами, не выдерживает проводка. «Если такое, не дай Бог, произошло — выходите из квартиры, обесточивайте ее и вызывайте нас, а еще лучше изначально не ставьте несколько обогревателей», — советует Андрей.
НЯНИ И ДОМРАБОТНИЦЫ: «МЫ НЕ ПРИНАДЛЕЖИМ СЕБЕ»
Чаще всего на работе живет обслуживающий персонал — няни и домработницы. Чем богаче семья, тем чаще она требует, чтобы помощница была постоянно рядом. Так что многие женщины сознательно отказываются от своих семей и воспитания родных детей.
Настя Попова работала няней в очень обеспеченной семье: «Я репетитор немецкого, и когда в семье моей ученицы родился ребенок, меня попросили поработать няней. Плюсов в этой работе много: возили в разные страны, в места, которые я никогда бы не смогла себе позволить, например, французский Диснейленд, шикарные рестораны и гостиницы. Меня кормили и даже одевали за счет семьи. Потому я в очень быстро смогла накопить на капитальный ремонт в квартире. Минус был всего один — я не принадлежала себе. Могли вызвать в любую минуту, разбудить. Иногда, даже обидно: все катаются на американских горках, а я должна возиться с малышами в песочнице. Своих детей у меня нет. Знаю, что многие женщины из регионов зарабатывают огромные по их меркам деньги — $600—800 в месяц, но при этом теряют семьи. Это хорошая работа для одиноких женщин, которым некому подарить свою любовь и теплоту».
Дзебак Владимир
РОЗДУМИ ПРО НАДВАЖЛИВЕ або ЧОМУ НАШІ ОЛІГАРХИ СТАЛИ МОГИЛЬЩИКАМИ НИНІШНЬОЇ УКРАЇНИ
