«А давай наперегонки?»

— А давай наперегонки до горки? — предложил он ей, предвкушая победу.

— Не-а, — отказалась она. — Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.

— Струсила? Сдаешься? — подначил он ее и засмеялся обидно.

— Вот еще, — фыркнула она и рванула с места к горке.

Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно, как гуляют другие, и дулись друг на друга и на воспитательницу.

— Говорила тебе — попадет, — бурчала она.— Я бы тебя перегнал обязательно, — дулся он. — Ты нечестно побежала. Я не приготовился...— А спорим, я быстрей тебя читаю? — предложил он ей.— Ха-ха-ха, — приняла она пари. — Вот будут проверять технику чтения, и посмотрим. Если я быстрее — будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.— А если я — отдаешь мне свои яблоки всю неделю! — согласился он.

Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:

— Ну и что! Зато ты не запоминаешь, что читаешь, и пишешь медленнее. Спорим?...— А давай поиграем, — предложил он. — Как будто бы я рыцарь, а ты как будто бы дама сердца.— Дурак, — почему-то обиделась она.— Слабо? — засмеялся он. — Слабо смущаться при виде меня? И дураком не обзываться тоже слабо?— И ничего не слабо, — повелась она. — Тогда вот чего. Ты меня тоже дурой не обзываешь и защищаешь.— Само собой, — кивнул он. — А ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское это дело.— А ты мне сочинения пишешь, — хихикнула она. — Врать и сочинять как раз рыцарское дело.

А потом он оправдывался в телефон:

— А не надо было себя как дура вести. Тогда никто бы дурой и не назвал. Я, кстати, и извинился сразу...— Ты сможешь сыграть влюбленного в меня человека? — спросила она.— С трудом, — ехидно ответил он. — Я тебя слишком хорошо знаю. А что случилось?— На вечеринку пригласили. А одной идти не хочется. Будут предлагать всякое.— Ну-у... Я даже не знаю, — протянул он.— Слабо? — подначила она.— И ничего не слабо, — принял он предложение. — С тебя пачка сигар, кстати.— За что? — не поняла она.— Эскорт нынче дорог, — развел руками он.

А по дороге домой он бурчал:

— «Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного»... А сама по роже лупит ни за что... Влюбленные, между прочим, целоваться лезут обычно...— Что это? — спросила она.— Кольцо. Не очевидно разве? — промямлил он.— Нибелунгов? Власти? Какая-то новая игра затевается?— Угу. Давай в мужа и жену поиграем, — выпалил он.— Надо подумать, — кивнула она.— Слабо? — подначил он.— И ничего не слабо, — протянула она. — А мы не заигрываемся?— Да разведемся если что. Делов-то, — хмыкнул он.

А потом он оправдывался:

— А откуда мне знать, как предложения делаются? Я ж в первый раз предлагаю. Ну хочешь, еще раз попробую? Мне не слабо.— Сыграем в родителей? — предложила она.— Давай. В моих или в твоих? — согласился он.— Дурак. В родителей собственного ребенка. Слабо?— Ого, как, — задумался он. — Не слабо, конечно, но трудно небось.— Сдаешься? — огорчилась она.— Не, не. Когда это я тебе сдавался? Играю, конечно, — решился он.— Усложняем игру: ты теперь играешь в бабушку.— Правда? — не поверила она.— 3900, — кивнул он. — Пацан. Слабо тебе в бабушку сыграть?— А ты в данном случае во что играешь?— В мужа бабушки, — засмеялся он. — Глупо мне в бабушку играть.— В де-душ-ку. Как бы ты тут не молодился, — засмеялась она. — Или слабо?— Куда я денусь-то...

Она сидела у его кровати и плакала:

— Сдаешься? Ты сдаешься, что ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?— Угу. Похоже, что так, — ответил он. — Неплохо поиграли, да?— Ты проиграл, раз сдаешься. Понял? Проиграл!— Спорное утверждение, — улыбнулся он и умер.