«Не кричи на меня»

Никогда не забуду эти слова, которые я услышал от своей умирающей мамы. Я был один, когда у нее началась агония, испугался и пытался громко призвать ее «взять себя в руки».

Очень часто взрослым детям напоминают: ведите себя с родителями достойно, иначе, когда они уйдут, вас замучает чувство вины. Вспомнится все, что не сделали, но могли бы сделать, чем обидели, хотя и не хотели, чем не пожертвовали для родителей, чтобы скрасить их старость. Хотя для вас это был такой пустяк…

И тем не менее помимо чувства вины может остаться еще и обида. Обида на них: за то, что чего-то не сделали, не научили чему-то, что потом пришлось бы кстати. Бывает и так. Детские обиды на родителей не стирают чувство благодарности, но оставляют ожог на всю жизнь.

Я глубоко обижался на отца. Да, он все время был в командировках, работал, и в моей жизни его почти не было. Мне не хватало его внимания и уважения. Он ни разу не поговорил со мной по душам, не отругал меня, не ударил. Но лучше бы наоборот. Мне казалось, что он просто равнодушен ко мне и до меня ему, собственно, нет дела.

Его не было со мной, когда у меня были трудности, когда мне, возможно, нужен был совет или хотя бы ощущение отцовской солидарности. На мои будущие претензии отец просто отвечал, что у него такой характер – сдержанный. Но мне-то от этого не легче. Я считал, что пострадал от его сдержанности, которую всегда воспринимал как безразличие.

И когда уже он, будучи в старости, предъявлял ко мне претензии на недостаточное, как ему казалось, внимание, точнее, недостаточное теплое отношение, я, хоть и про себя, отвечал ему – как аукнется...

Долгое время я считал несправедливым, что есть заповедь – почитай родителей, но нет обратной – о родительском долге. Постепенно, медленно я привыкал и к этой асимметричности, постигая ее глубокий смысл.

И вот как-то мое внимание привлек полный текст пятой заповеди. Я никогда не обращал специального внимания на последствия, а точнее, для чего, в том числе, надо почитать родителей – «чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было…».

И тогда я понял, что пока буду в ссоре с отцом, пока не примирюсь с ним в своем сердце, пока буду хранить обиду и отчужденность, не буду в ладу с самим собой. Обида на отца отняла у меня часть моей личной мужественности и жизнестойкости. И чтобы восстановить их, мне необходимо впустить отца обратно в свое сердце.

И вот в годовщину папиной смерти я съездил на кладбище и извинился наконец перед ним. За все обиды на него – справедливые и несправедливые, за наш «худой» мир, за мое непонимание и недолжное сыновье почтение. В общем, сделал то, что давно уже хотел. Как сказал потом знакомый психолог – закрыл гештальт. Я попытался примириться с собой и с отцом. Соединиться. Поставить точку в истории наших взаимных обид.

Я старался. Очень надеюсь, что получилось.

Анатолий Берштейн