Еврей получил письмо от внучки нациста, которая живет в его доме в Нюрнберге

Внучка нациста написала письмо еврею, у которого ее дед отобрал дом.

92-летний американский еврей Питер Хиршман, проживающий в Мейплвуде, штат Нью-Джерси, который подростком бежал из Германии, спасаясь от нацистов, и поступил на службу в армию США, получил письмо от жительницы Нюрнберга, Дорис Шотт-Нойс, чей дедушка-нацист отобрал дом у семьи Хиршман.

Об этом сообщает британский таблоид The Daily Mail.

Питер был впечатлен до глубины души и плакал, когда он прочитал трехстраничное письмо, аккуратно написанное синей авторучкой. Письмо пришло из Нюрнберга и всколыхнуло совсем другие воспоминания о его прошлом.

В этом трехстраничном послании Дорис пиcала, что стыдится своих соотечественников и просит у Хиршмана прощения за то горе, которое они причинили его семье, друзьям и родным и всей еврейской общине Нюрнберга.

Заинтересовавшись прошлым своей семьи, 46-летняя государственная служащая была потрясена, обнаружив, что семейные рассказы, которым она верила много лет, были в лучшем случае полуправдой, и почувствовала необходимость связаться с пожилым человеком. «Мне очень стыдно за то, что мы, немцы, сделали с вами, с вашей семьей, с вашими друзьями и родственниками и с членами еврейской общины Нюрнберга, – писала она. – Нелегко начинать думать о деталях – какой ужас и кошмар они должны были пережить». 

Дорис вложила в конверт фотографию дома по улице Эйхендорфштрассе, 15 в северо-восточной пригороде Нюрнберга, в котором жила семья успешного бизнесмена Юлиуса Хиршмана – чтобы тот увидел, как он выглядит сегодня. Старик рассказал журналистам, что это был роскошный особняк по меркам того времени, и с грустью вспоминал их сад, где его родители выращивали цветы и фрукты.

Баварский город Нюрнберг был оплотом нацизма. Именно здесь на митинге в 1935 году нацисты объявили о том, что впоследствии стало известно как Нюрнбергские законы, – об отмене гражданства евреев и отстранении их от общественной жизни. В то время отец Хиршмана, Юлиус, был успешным бизнесменом, владевшим двухэтажным домом в пригороде с тремя спальнями. К 1938 году процесс так называемого «ариизации» был в самом разгаре, еврейские предприятия и объекты захватывались немцами, и это было лишь прелюдией к полномасштабному массовому убийству около 6 миллионов европейских евреев несколькими годами позже.

Хиршманы бежали из Германии и поселились в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Когда Питеру исполнилось 18 лет, США вступили в войну, он записался в армию.

В качестве солдата 78-й пехотной дивизией, он участвовал в первом крупном бою в декабре 1944 г. в Битве в Арденнах. Как и тысячи других американцев, он был пленен, но как немецкий еврей, он единственный находился в опасности. Когда его охранники узнали, что он говорит по-немецки, он уверил их, что выучил язык в старшей школе. Он провел последние месяцы войны в нацистском лагере. «Если бы они узнали о моем прошлом, меня бы расстреляли без каких-либо объяснений», – сказал он.

Питер Хиршман вспоминает немецкого солдата, охранявшего лагерь, который, порывшись в сумке, подарил ему шоколадный батончик – и надежду на то, что враги тоже могут вести себя по-человечески.

Более 70 лет спустя, когда он получил письмо Шотт-Нойс, он без колебаний ответил на него, «потому что очевидно, что вы тоже страдаете, и мне больно думать об этом». «У вас была возможность игнорировать эти факты, и вместо этого вы предпочли оказаться с ними лицом к лицу, – писал он. – Я плачу, и мои слезы отражают горячую надежду на то, что человечность, достоинство и сострадание, которые вы продемонстрировали, разделяют другие представители вашего поколения и поколения, которое следует за вами».