Кому пенсия, кому – богадельня. Как украинцы доживали век при царях и "советах"

Понятия «пенсия», «пенсионер» кажутся самыми обыденными, привычными, прямо касающимися многих миллионов наших земляков. Но ещё в позапрошлом веке эти слова, происходящие от латинского «pensio» — «платёж», — затрагивали интересы весьма небольшой части населения.

Примеры того, как властители кормили и обеспечивали преданных и слишком старых для выполнения своих обязанностей вассалов, известны с незапамятных времён. Но систематическое пожизненное вознаграждение после долгой службы вошло в традицию значительно позже. Началось, должно быть, с заботы о храбрых воинах, ведь умные правители, нуждаясь в своей армии, понимали, что отмечать по заслугам самоотверженную доблесть — в их интересах. Для этого они назначали достойные пенсии офицерам и солдатам, получившим увечья, обеспечивали их семьи, строили инвалидные дома. Со временем такие правила сложились и на гражданской службе. Здесь пенсия представляла собой награду за длительный и безукоризненный труд. Чиновник знал, что после исправной работы определённой продолжительности он уйдёт в отставку, но за ним сохранят полное жалованье, что служило действенным стимулом, побуждало к лояльности и дисциплине.

Пенсионная система в Российской империи в основном сформировалась в середине XIX века. Разные ведомства назначали не только свои сроки выслуги (порядка 25–35 лет), но и размер пенсии в случае полного, недостаточного или избыточного стажа. Если чиновник умирал, оставив после себя семью без источников дохода, казна продолжала выплачивать ей пенсию. Можно было обеспечить себе и более высокое пенсионное содержание. Для этого служили эмеритальные (от латинского «emeritus» — «заработанный») или пенсионные кассы, организованные при ведомствах по накопительному принципу.

Пенсионная книжка персональ­ного пенсионера, 1960-е гг. (фото: Михаил Кальницкий)

Подобные кассы были также распространены среди персонала общественных учреждений, частных фирм, акционерных обществ и т. п. Этим служащим пенсия от казны не полагалась, но благодаря кассам они накапливали себе на старость достойное содержание. Руководители фирм были заинтересованы в продолжительной, лояльной работе своих сотрудников и поощряли их тем, что от себя тоже пополняли пенсионные кассы за счёт ежегодных прибылей.

Так формировался круг пенсионеров при «старом режиме». Понятно, что их суммарное количество составляло ничтожную часть от всего населения. В подавляющем большинстве наши земляки были вынуждены работать, покуда есть силы, ставили на ноги своих детей и внуков, а потом оставались у них на иждивении. Или просто накапливали, сколько могли, на старость и похороны. Если же не удавалось, то судьба немощных людей была незавидна, вплоть до нищенства. Хотя призрением стариков традиционно занимались благотворительные структуры. Из них некоторые состояли под покровительством царской семьи, пользовались поддержкой бюджета. Таким было Ведомство учреждений императрицы Марии (начало ему положила Мария Фёдоровна, жена Павла I), курировавшее сотни приютов, школ и сиротских домов по всей империи.

Немалую помощь старым людям оказывала церковная, общественная, частная филантропия. Во многих городах и монастырях издавна создавались богадельни (буквально: устроенные ради Бога), где находили приют немощные и убогие. К примеру, в Киеве богадельню с «домом бедных разного сословия» устроило местное Благотворительное общество, возглавляемое супругой генерал-губернатора. Заведение находилось на Лютеранской улице, в бывшей усадьбе помещика Сулимы, отчего получило название Сулимовка. Ещё один крупный филантропический комплекс выстроило в 1900–1902 го­­дах киевское муниципальное управление на средства, завещанные городу видным предпринимателем и меценатом, миллионером Михаилом Дегтерёвым. «Дегтерёвская богадельня» находилась на улице, носившей имя благотворителя, и представляла собой целый благоустроенный городок с капитальными каменными зданиями для престарелых и хронически больных, а также для сиротского приюта (с советского времени этот комплекс занимает воинская часть).

Пенсия в Российской Империи: Как «государственное призрение» превратили в «социальное обеспечение»

Вскоре после Февральской революции 1917 года вопросы социальной помощи нуждающимся на территории бывшей Российской империи сосредоточились в руках нового министерства, названного министерством государственного призрения. Оно ведало благотворительными заведениями, унаследовав ресурсы «учреждений императрицы Марии» и других подобных структур. Ведомственные же пенсии оставались делом соответствующих министерств. Однако Временному правительству не суждено было продержаться долго. Октябрьский переворот в том же 1917 году привёл к власти большевиков, и они сформировали свой Совет народных комиссаров. Должность наркома государственного призрения впервые в истории заняла женщина — снискавшая неоднозначную известность большевичка Александра Коллонтай. Правда, название звучало несколько старомодно, да и само слово «призрение» многие путали с «презрением», так что с апреля 1918 года этот наркомат именовался «народным комиссариатом социального обеспечения».

Надо подчеркнуть, что изменилось тогда не только название, но и принципиальный подход к системе пенсий и пособий. Мы можем убедиться в этом на примере декретов советского правительства Украины. Ещё в ноябре 1917 года Центральная Рада провозгласила в Киеве создание Украинской Народной Республики, однако в декабре того же года местные большевики при поддержке российских красногвардейцев заявили в Харькове об Украинской народной республике Советов. После этого на протяжении двух с половиной лет на территории Украины велась ожесточённая борьба между различными властями. В период преобладания УНР, а также существовавшей в 1918 году под защитой германо-австрийских оккупантов Украинской державы гетмана Скоропадского, по инерции ещё действовали многие дореволюционные ведомства со своими фондами и пенсионными выплатами. Но когда в 1919 году советская власть смогла удержаться на территории Украины в течение нескольких месяцев, началось создание совершенно новой структуры.

Декрет Совнаркома Украины «Об урегули­ро­вании пенсионно­го дела», 1919 г. (фото: Михаил Кальницкий)

Наркомат социального обеспечения УССР был учреждён в феврале 1919-го «в целях планомерной организации помощи нетрудоспособным и лишённым средств к существованию гражданам Советской Украины». На него возложили пенсионное обеспечение, охрану материнства и детства, помощь вдовам, старикам и инвалидам. Новому наркомату были переподчинены благотворительные учреждения (в том числе частные, которые советская власть национализировала). Немалые ресурсы достались ему при конфискации церковных и монастырских имуществ. Что касается пенсий, то принятый Совнаркомом Украины в апреле того же года декрет подразделял их на инвалидные, вдовьи и сиротские. Под инвалидностью понималась значительная утрата трудоспособности вследствие болезни, старости или увечья.

Таким образом, право на пенсию за выслугу лет, предоставленное прежней властью, начисто отменили. При этом во всех государственных учреждениях изымались уцелевшие фонды эмеритальных, пенсионных и прочих касс. Их передавали в распоряжение Наркомсобеса, но не для расчёта с участниками касс, а для пополнения бюджета инвалидных, вдовьих и сиротских пенсий. Советская власть элементарно «кинула» тысячи тружеников, много лет прилагавших усилия для обеспечения себе достойной старости. Пенсию могли получить только те из них, кому медицинское освидетельствование подтверждало инвалидность. Да и то размер пенсии при самом неблагоприятном состоянии здоровья назначался не выше заработка неквалифицированного рабочего, а при частичном сохранении трудоспособности — и того меньше. Пенсия военнослужащим Красной армии на первых порах тоже не превышала прожиточного минимума для данной местности. Если же кто-то в силу обстоятельств испытывал острую нужду и не имел средств к существованию, ему в лучшем случае могли предоставить подачку вещами и продуктами или временное пристанище — общежитие типа бывших богаделен.

Почему батюшки не становились пенсионерами в Российской империи

Борьба на фронте подошла к концу, с 1921 года была провозглашена новая экономическая политика, но на пенсионной системе это мало сказалось. В справочнике «Весь Киев» на 1926 год по поводу социальных выплат отмечено: «Кто имеет право на пенсию? Каждый трудящийся, утративший на время или навсегда свою работоспособность». К тому же нужно было доказать, что инвалид не эксплуатировал чужого труда. По такому же принципу строилось социальное обеспечение во всём Советском Союзе, частью которого с 1922 года была Украина. Возможность трудящимся в случае нужды получить пенсию предоставляли страховые кассы, в пользу которых отчисляли часть заработка «лица наёмного труда» (с малооплачиваемых и безработных взносы не взимались). В Киеве в 1920–1930-х годах окружная страхкасса находилась на улице 25 Октября (ныне Институтской), 7. Перед революцией там размещался Земельный банк — теперь это клуб Кабинета министров Украины. При центральной страховой кассе действовала экспертная комиссия, определявшая состояние здоровья соискателя пенсии. На основании установленной категории (группы) инвалидности, сведений о стаже и о прежнем заработке соцстрах выносил решение о размере пенсии. Как можно судить из материалов всесоюзной переписи населения 1926 года, пенсионеры в УССР (они фигурировали в таблицах как часть «прочего самодеятельного населения») составляли от общей численности жителей лишь долю процента.

Но всё же в довоенные годы наметилось понятие пенсионного возраста. В феврале 1930 года ЦИК СССР и союзный Совнарком утвердили новое «Положение о пенсиях и пособиях по социальному страхованию». Здесь особо рассматривались пенсии по инвалидности и по старости. Подчёркивалось, что «пенсия по старости назначается независимо от состояния трудоспособности». Однако претендовать на такую пенсию в то время могли только представители определённых профессий — рабочие горной, металлургической, электротехнической, химической, текстильной, полиграфической, стекольно-фарфоровой, табачно-махорочной промышленности, а также железнодорожного и водного транспорта. Пенсионный возраст в СССР для мужчин 60 лет при общем стаже 25 лет, женщинам — 55 лет при общем стаже 20 лет. Размер пенсии мог составить, в зависимости от стажа и заслуг, от половины до полного значения прежнего заработка. Особыми льготами пользовались «лица, занятые на подземных работах в горной промышленности»: для них пенсионный возраст наступал в 50 лет.

По поводу рабочих других отраслей и советских служащих отмечалось только, что распространение на них обеспечения по старости может быть произведено Союзным советом социального страхования. Пока этого не происходило, пенсию им назначали исключительно при официально установленной утрате трудоспособности — как инвалидам. Однако в 1936 году новая Конституция СССР декларировала, что граждане СССР имеют право на материальное обеспечение в старости. Так возникли предпосылки к дальнейшему расширению круга будущих пенсионеров.

Советская власть следила за тем, чтобы не переплатить лишнего. Если кому-то полагалась пенсия сразу на нескольких основаниях (скажем, и по старости, и по инвалидности), то выплачивали только одну — на выбор самого пенсионера. Вплоть до принятия Конституции 1936 года были очерчены категории лиц, которые вообще не имели права на пенсию: «вследствие своей классовой принадлежности; вследствие своей служебной деятельности на определённых должностях при царском строе и при белых правительствах; вследствие своего участия в белых армиях и контрреволюционных бандах; как служители религиозных культов». Эти лишенцы могли рассчитывать только на помощь родных или знакомых.

Каким персонам назначали персональную пенсию в СССР

Уже с первых лет советской власти обозначилась тенденция: деятели, за которыми числились «особые заслуги перед рабоче-крестьянской революцией», претендовали на особый размер социального обеспечения. В разных регионах для них устанавливали «усиленные пенсии», «индивидуальные пенсии». Наконец в 1928 году руководство СССР приняло постановление «О персональных пенсиях», которые назначались «лицам, имеющим особые заслуги в области революционной, государственной, общественной, хозяйственной или культурной деятельности». Позднейшие законоположения уточняли, что безусловное право на такую пенсию имеют старые большевики и участники революционного движения, герои труда, орденоносцы, народные артисты, заслуженные деятели науки, искусства и техники. Персональную пенсию трудоспособным гражданам могли начислять при достижении 55-летнего возраста для мужчин и 50-летнего — для женщин. В случае смерти персонального пенсионера право на обеспечение от государства сохраняли несовершеннолетние или нетрудоспособные члены семьи, находившиеся на его иждивении.

Интерьер «дома бедных» в Сулимовке. Начало ХХ в. (фото: Михаил Кальницкий)

Предельный размер месячной персональной пенсии установили тогда в размере 500 руб. (немалая сумма, если вспомнить 46-рублёвое жалованье конторского работника Александра Корейко из «Золотого телёнка»). Выплаты отнесли на счёт Наркомата финансов. Если же персональный пенсионер имел также право на пенсию в порядке социального страхования, то органы соцстраха частично компенсировали в бюджет получаемые им суммы. Для работающего персонального пенсионера было оговорено, что сумма его заработка и пенсии не должна превышать «полуторный размер высшей ставки ответственных политических работников», хотя комиссия по назначению персональных пенсий при Совнаркоме в порядке исключения могла разрешить и более значительную выплату.

Помимо персональных пенсий союзного значения были введены аналогичные пенсии республиканского и местного значения более скромного размера (к примеру, для Москвы — от 60 до 300 руб.) и за счёт соответствующих бюджетов. Все персональные пенсионеры пользовались многочисленными льготами в отношении квартирной платы, медицинского и санаторно-курортного обслуживания. Приходится, впрочем, отметить, что в инструкциях говорилось о возможности лишения персональных пенсий, если это предусматривал приговор суда за те или иные «преступные действия». В годы сталинского террора многие тысячи заслуженных пенсионеров в одночасье теряли все свои привилегии и оказывались в расстрельных списках или бараках ГУЛАГа.

Как утвердилось понятие "уйти на заслуженный отдых" — пенсию в СССР

Тяжкие испытания войны 1941–1945 годов вынудили многих советских пенсионеров перебиваться в эвакуации скудным пайком или, напрягая последние силы, заступать на тыловые работы. Потом ветераны довоенной закалки должны были объединять усилия с новыми пенсионерами — инвалидами войны для восстановления разрушенного хозяйства. Но страна выстояла, а в 1950-е годы начался ощутимый подъём экономики. Возникли предпосылки к дальнейшему росту социального обеспечения.

В июле 1956-го в СССР приняли новое пенсионное законодательство. С тех пор госпенсию по старости могли получать все категории рабочих и служащих при тех же требованиях к возрасту и стажу, что и в Положении 1930 года, но перечень профессий с более ранним пенсионным возрастом значительно расширили. Размер обычной пенсии в тогдашнем масштабе цен колебался от 300 до 1200 руб. при средней зарплате по Союзу порядка 750 руб. После денежной реформы 10:1 в 1964 году пенсионную систему распространили наконец и на сельских тружеников (до этого подразумевалось, что все они заведомо имеют крышу над головой и приусадебное хозяйство, так что в пенсии не нуждаются). Пополнялись ряды и персональных пенсионеров: солидные пенсии начислялись отставным армейским офицерам, работникам МВД и КГБ. Согласно данным Всесоюзной переписи населения 1970 года, к пенсионерам относил себя уже каждый шестой житель страны.

Персональная карточка социального страхования, 1920-е гг. (фото: Михаил Кальницкий)

Успешная экономическая конъюнктура 1970-х — начала 1980-х годов позволила советскому режиму наращивать общественные фонды потребления, из которых государство производило социальные выплаты. Минимальный размер пенсий при полном стаже подтягивался к 70 руб. Многие люди почтенного возраста уже были вправе не считать себя обузой для более молодых членов семьи, а при здоровом образе жизни могли подумать об увлекательном и насыщенном досуге. Как сказал почтальон Печкин из популярного мультфильма: «Я, может, только жить начинаю — на пенсию перехожу».

Однако дальнейший ход событий уже постсоветской эпохи поставил перед пенсионной системой новые вопросы. С одной стороны, демографические процессы приводят к неуклонному увеличению процентной доли пенсионеров в общем числе населения (в нынешней Украине их уже около 27%). С другой стороны, денежные потоки в стране направляет уже не командно-административная система, как при СССР, а всемогущий рынок. Так что пенсионная реформа, очевидно, не зря стоит на повестке дня.

Михаил Кальницкий 

Подписывайтесь на канал ВАП в Telegram, на нашу страницу в Facebook и узнавайте новости первыми.